Короткие рассказы

 Снеговик

 Иду по парку, а навстречу – настоящий снеговик. Протягивает руку-ветку, подмигивает из-под картонной кепки-коробки, улыбается во всю ширь. И ведь не обойдешь его, чтобы не поздороваться. Я трогаю осторожно его руку, и чувствую, как давно забытое тепло обволакивает настуженное годами сердце. Повеяло детством, когда мы вот так же, по первому снегу катали на опушке бора огромные – не поднять – шары. Потом наряжали во что придется, но обязательно, чтобы все было по-настоящему: глаза, нос, улыбка, шапка, руки – в одной метелка, но другая протянута навстречу. Конечно, «злодейская» душа незаметно от нас ломала снеговики, но некоторые переживали новогодние каникулы, красовались до весны среди сосен и таяли с приходом весны…

Вечером возвращался той же тропинкой домой через парк, но снеговика уже не было. Валялись под ногами просто ветки, старая коробка и чуть в стороне – бесформенный снежный холмик. Постоял, пытаясь понять: кому помешал веселый снеговик? Ведь он протягивал руку, чтобы вместе порадоваться первому снегу и просто хорошему дню…

 Рождественская сказка

 Мы жили в лесном поселке из  несколько дворов. То, что обычно называют выгоном в больших селах, у нас было поляной. До самой поздней осени там паслись телята, и что не успевали съесть, зимой торчало из-под снега, опушалось инеем и превращалось в причудливые фигурки. Если прищуриться и посмотреть на фигурки в сторону солнца, увидишь богатырей, кикимору болотную или царевича на сером волке. Особенно тогда, когда возвращаешься домой из библиотеки, что в двух километрах через бор. Там живут совсем не такие люди, как у нас: они куда-то спешат, не замечают тебя, им все равно, что ты несешь. Зато наши все примечают. И под вечер, управив дела по хозяйству, идут к нам. Они приносят семечки, которые тут же поджаривают на большой сковородке, рассаживаются вдоль большого стола на лавках, застеленных самоткаными половиками, поправляют фитиль в лампе, начищают до хрустального блеска стекло, отчего в доме становится светло, как от электрической лампочки, что горит между книжными стеллажами в библиотеке. Нас давно собираются переселить из этого поселка, поэтому электрические провода звенят далеко в стороне. Мы привыкли  зимой бегать в школу затемно, чтобы не опоздать на уроки, и возвращаться в сумерках. Зато по выходным дням, чинно, не торопясь, шагали  в библиотеку, до одури наигрывались в шахматы и шашки, «Чапаева», втайне надеясь, что привезут кино, и медный пятачок всегда лежал про запас в потаенном кармашке. Книжки менять не спешили, потому что библиотекарь – дед в кривых очках – придирчиво осматривал каждую, и если находил лишнее пятнышко, а находил он его обязательно, накладывал «штраф»: забирал книгу и выдавал другую только через неделю. В тесных сенях библиотеки вдали от глаз деда мы обменивались книгами, отдавая друг другу в залог самые ценные для нас вещи – перочинный ножик, фонарик, а то и новую тетрадку, одну из трех, купленных на заветный пятачок… Но когда мы возвращались домой, и наши слушатели рассаживались по лавкам, чувство незаменимости было выше мелочных обид.

Наконец наступала минута, когда наша мама, тщательно вытерев стол и положив под книгу газету, торжественно произносила:

– Первым (нас было семеро братьев и сестер с малым возрастным разрывом) читает Сережка, потом Наталья… 

Кого называла мать, мигом перекочевывал к середине стола, горделиво поглядывая на других, и открывал книгу. Так проходили вечера в новогодние каникулы, кроме двух: под «рожество» и старый новый год. Замирая от любопытства, конечно же, не веря ни во что, мы наблюдали за тайными гаданиями взрослых, а когда им все это надоедало и все садились за праздничные столы, мы прятались на печи. Обычно к этому времени нас пошатывало от усталости, сытной еды, так что с первыми песнями мы и засыпали. В школе мы никому не рассказывали о том, как праздновали в поселке «рожество христибожие», потому что можно было стать посмешищем на октябрятском или пионерском сборе, а позднее – на комсомольском собрании. Но каждый, сколько бы ни прошло лет, помнит те давние рождественские вечера во всех подробностях, как лучшую зимнюю сказку в свете керосиновой лампы за большим столом отчего дома…

  С. Быханов, член союза журналистов РФ, 2006 год